Раздел: Абхазские сказки

Однажды ранним утром к Шардыну явился сосед, дворянин.

– Добрый день! – приветствовал он хозяина.

Одной старухе приснилось, что она танцует.

Проснувшись, она стала сердиться на своего старика, лежавшего рядом, за то, что он не хлопал в ладоши.

Жил некогда царь. У него был единственный сын.

Однажды во время охоты царский сын заметил в лесу девушку с кожей черной, как смоль. Он велел слугам захватить её. Те исполнили его приказание. Вместе с убитой дичью привезли домой девушку. Царю она не понравилась, и он велел поселить девушку в одной из конюшен. Привели конюшню в порядок и поселили там чернушку. Пищу ей относили туда же. Дворня насмехалась над пленницей.

Жил на свете один крестьянин. Была у него единственная дочь – чудо, так хороша. Одним словом, писанная красавица, какой не сыскать во всем мире. Подросла она, заневестилась, стали к ней молодые люди свататься. Особенно настойчиво добивались её руки князь, дворянин и крестьянин. Задумался тут старик: как быть, отдать дочь за князя, вооружишь против себя дворянина и крестьянина, а отдашь за дворянина, сделаешь князя и крестьянина своими врагами, а выдать за крестьянина, и того хуже: не простят князь и дворянин старику такого посрамления перед простолюдином. Да, друзья мои, нелегкое дело быть отцом красавицы-дочери. Как ни изворачивался, ни хитрил старик, а решиться на что-нибудь надо – не век же дочери в девушках быть. Выл этот крестьянин хоть и прост, а себе на уме.

Однажды перед сном старик долго молился, прося бога, чтобы он превратил его ослицу и кошку в таких девушек, которые были бы похожи на дочь как две капли воды.

Недалеко от озера Рица жили-были два брата. Старшего звали Шарны-яцва – утренняя звезда: он родился на рассвете. Младший же брат родился вечером, и поэтому его звали Хулпы-яцва – вечерняя звезда. Оба брата стали прославленными охотниками.

Однажды братья спускались в ущелье, чтобы отдохнуть у ручья в полуденный зной. Вдруг перебежал им дорогу олень. Шарпы-яцва пошел по следам оленя и так долго его преследовал, что солнце стало уже садиться. Тут только он заметил, что взбирается на самую высокую гору.

Невестка не любила свекровь и постоянно наговаривала на нее мужу. Тот пропускал мимо ушей её наговоры, но она не зная покоя делала все, чтобы поссорить сына с матерью. Всякий раз, готовя обед, она старалась пересолить блюдо свекрови. Бедная старуха безропотно съедала все, чтобы не голодать, а потом, изнывая от жажды, просыпалась по ночам и пила воду.

Как-то раз жена сказала мужу:

Как-то Хуаджа Шардын со своим соседом шел вдоль берега реки. В это время вдали показался верховой, который гнал перед собой украденного быка. Шардын немедля снял с одной ноги чувяк, бросил посреди дороги, а сам засел в кустах. Всадник заметил чувяк. Спрыгнув с лошади, он привязал быка, поднял чувяк, снова вскочил на лошадь и помчался по дороге искать второй.

Тут Шардын и его товарищ подбежали к быку, отвязали его, затащили в лес и зарезали. Отрезанную голову Шардын бросил в реку.

Это случилось недавно. Я только что женился, обзавелся хозяйством и стал сеять кукурузу. Вздумалось мне однажды посадить тыкву на кукурузном поле. Я считал, что моей хозяйке будет очень приятно, когда она увидит среди кукурузных стеблей тыкву.

Решено — сделано. Выросла огромная тыква, но ей не повезло: осел забрел на поле и прогрыз ее. Я не догадался заделать дыру, а ведь туда могла заползти змея. Таков уж человек — о простых вещах не всегда догадывается.

Жил-был старик, по имени Тачкум. Он был хитер, ленив и к тому же большой враль. Однажды в осеннюю дождливую ночь, когда, как говорят, и собаку из сеней не выгонишь, вышел Тачкум во двор. Взглянул он на хмурое небо и важно произнес:

– Ночь подходящая... Вот, если побродить – сколько можно было бы у разных воров отнять похищенного добра!

Жил крестьянин, по имени Ажгерей-ипа Кучук. Он никого не боялся и не только умел постоять за себя, но всегда был готов защитить слабого и покарать злодея.

Однажды князь Шабат Маршан Золотой, которого так называли за его богатство, отправился в Кабарду к своему родственнику Ахан-ипа. Князя сопровождала сотня вооруженных всадников-дворян.