Французские народные сказки : Как черти перехитрили

Мельники принялись молоть, и несколько дней дело спорилось. Но вскоре черт стал упрекать Пьера Пройдоху, что у него мука получается хуже, чем у соседа на водяной мельнице.

— Это не моя вина, — ответил мельник — У Пьера Простофили больше порядка на мельнице, чем у меня.

После этого Люцифер заключил сделку с пекарем, который должен был получать муку с обеих мельниц и выпекать хлеб. Печь у булочника была большая-пребольшая, футов сто в обхвате. Ему самому приходилось только сажать хлебы, потому что в помощники Люцифер послал туда своих чертенят.

После этого черт зашел к сапожнику и сказал ему, чтоб тот поставлял ему ежедневно сто пар сапог.

— Как же, по-вашему, я могу это сделать? — спросил сапожник

— Я помогу тебе и хорошо заплачу. Какая твоя цена?

— Десять тысяч франков.

— Ладно, — сказал черт. — Но если ты не будешь работать как следует, я через год заберу тебя в ад.

Сапожник взялся за работу и в первый же день смастерил сто пар сапог. Но на следующий день он запил, и черт отколотил его, выругав за дурное поведение.

— Вы лучше помогите мне немного, — сказал сапожник, — и мы скоро наверстаем упущенное время.

— Я занят, — огрызнулся черт, — мне еще нужно найти себе портного.

Портной должен был каждый день поставлять двадцать пять курток и двадцать пять пар штанов.— Но то, что вы требуете, мне не под силу! — воскликнул портной.

— Будет под силу, если я захочу, и в помощниках у тебя тоже недостатка не будет. Но если работа будет плохо сделана, придется тебе через год отправляться в ад. Какую плату ты хочешь?

— Двадцать тысяч франков.

— Согласен, — ответил черт.

Портной старался изо всех сил, но работа не спорилась так, как ему хотелось, и он вспомнил обещание черта дать ему помощников.

По его требованию Люцифер послал ему сотню чертенят, и стоило им только взглянуть на сукно, как штаны уже были готовы.

— Теперь, — сказал черт после сделки с портным, — я должен обратиться к кузнецу. Мне требуются подковы для моих лошадей и замки для моих комнат.

Он отправился к кузнецу. Кузнец пользовался незавидной славой и сидел без работы; звали его Пьер Сквернослов.

— Пьер Сквернослов, — сказал черт, — если хочешь взять у меня заказ, я достану тебе железа, угля и все, что тебе потребуется.

— Это будет кстати, — ответил кузнец, — потому что в кузнице у меня совсем пусто.

— Ты в накладе не останешься, — сказал черт, — но за это ты обязан смастерить в день сто подков и сто замков.

— Хорошо, только вы должны мне прислать подмастерьев раздувать горн.

— Согласен. Какую же ты просишь плату?

— Пятьдесят тысяч франков.

— Пятьдесят тысяч франков! Да ты, видно, смеешься надо мной!

— Ну что ж, если вы считаете, что это много, столкуемся на двадцати пяти тысячах.

Пьер Сквернослов взялся за работу и каждый день выполнял заказ.

Заключив со всеми сделки, черт отправился поглядеть, как справляются его работники.

Он встретил Пьера Пройдоху у дверей ветряной мельницы.

— Ну что, как дела?

— Не совсем так, как мне бы хотелось. Пока вы где-то расхаживаете, у меня то ветер не дует, то жернова отказывают. Мне одному не под силу ни поднять их, ни насечь.

— Я помогу тебе, — сказал черт.

— Подлезайте под жернов и насекайте, а я буду держать, чтобы он не упал.

Черт взял молоток и залез под жернов. Увидев, что черт целиком ушел в работу, Пьер Пройдоха выпустил из рук жернов и закричал:

— Мне не удержать его, не удержать!

Он быстро пустил мельницу в ход, а черт, чувствуя, что его вот-вот раздавит, стал отчаянно кричать. Он умолял Пьера Пройдоху освободить его и обещал скрепить кровью обязательство не забирать мельника через год в ад.

Затем Люцифер отправился на водяную мельницу к Пьеру Простофиле, который был бесхитростным человеком. Все у него шло хорошо, и черт похвалил его, пообещав отвести ему у себя в аду самую лучшую водяную мельницу.

— Да вы мне ее сейчас дайте, — сказал Пьер Простофиля.

— Значит, ты хочешь, чтоб я тебя сейчас забрал в ад?

— Ну да, — ответил тот, — я охотно соглашусь.

Черт унес бедного мельника в ад и отправился к булочнику.

— Там, наверху, хлеба недостает, и частенько он бывает плохо выпечен.

— Уж я старался как мог, но мне не хватает помощников.

— Может быть, твоя печь не в порядке?

— А кто его знает? Теперь идет выпечка хлеба — приходите завтра, посмотрите, не нужно ли там что-нибудь исправить.

«Я постараюсь перехитрить его, — подумал булочник, — но как это сделать? На огне его не сожжешь. Раздобудука я себе чан святой воды и поставлю его около печки, как будто там обыкновенная ключевая вода, потом достану себе старую епитрахиль».

На другой день черт пришел страшно злой и стал кричать, что хлеб выпечен еще хуже, чем раньше. Булочник, открыв заслонку, предложил черту влезть самому в печь и осмотреть ее.

Люцифер влез туда, и булочник окропил святой водой печь и закрыл камнем заслонку, чтобы черт не вышел. Бедный Люцифер кричал так, как будто с него кожу сдирают:

— Вынь меня из печи, я сгорю!

— Распишись, что отказываешься от всех прав на меня.

— Не могу расписаться, я ничего не вижу. Булочник открыл заслонку, и когда черт высунулся,

обмотал его епитрахилью и не снимал ее до тех пор, пока черт по всем правилам не подписал бумагу. Тогда Люцифер отправился к сапожнику.

— Ты плохой мастер, — сказал он ему. — У меня наверху не хватает сапог, да и те, что ты сшил, никуда не годятся.

— Уж лучше сделать невозможно! Станьте-ка между этими двумя кожами и посмотрите, как я их прочно сшиваю.

Люцифер, ничего не подозревая, стал между двумя кожами, а сапожник сшил их вместе, да так крепко, что черт даже руками не мог шевельнуть.

— Отпусти меня, друг мой! — взмолился черт. — Никогда ни одному сапожнику не бывать в аду! Это так же верно, как то, что меня зовут Люцифер.

— Ты до тех пор останешься между этими кожами, пока не откажешься от всяких прав на меня.

Черт не согласился и бегал в таком виде в течение двух дней, напрасно пытаясь сбросить с себя кожи. Пришлось ему волей-неволей обратиться опять к сапожнику:

— Спори с меня эти кожи, любезный друг, прошу тебя.

— Откажись от меня или останешься в таком виде навсегда.

Люцифер подписал бумагу и отправился к портному.

— Как идет работа?

— Старался изо всех сил.

— Это верно, — сказал черт, — не могу на тебя пожаловаться. А не починишь ли ты мне штаны, они совсем порвались.

Портной очень хорошо починил штаны, и черт ему сказал:

— Теперь сшей мне костюм, только без швов.

— Без швов? Такой костюм я не могу тебе сшить, но если желаешь, я выкрою его на тебе из этой штуки сукна.

Он накинул на черта сукно.

— Только стой прямо.

— А ты не режь так близко к телу, — заметил черт. Портной взял большие ножницы и сверху донизу разрезал сукно, прихватывая кожу с мясом. Люцифер испускал душераздирающие вопли, особенно когда жена и дети портного стали кропить его святой водой.

— Ах, — воскликнул черт, — я нашел на земле только одного честного человека — Пьера Простофилю!

— Подпиши бумагу, что обещаешь от меня отказаться.

— Ни за что!

— А ну-ка полейте его как следует.

— Подпишу, подпишу! — заорал черт. Затем он пошел к кузнецу.

— Работаешь?

— Да, сколько могу.

— Это верно, у меня наверху уже почти у всех есть подковы и замки. Ты хороший кузнец, и напрасно тебя люди оговаривали.

— Ваши сапоги, — сказал кузнец, — уже поизносились; если желаете, могу вам выковать каблуки, и сапожки станут как новые.

— Так хорошо придумал, только мне хотелось бы иметь каблуки стальные.

— Это можно сделать.

— Подкуй меня, я щедро тебя вознагражу

Кузнец выковал гвозди, острые как шило и длиной по крайней мере в полметра, потом сказал черту:

— Теперь придется мне привязать вас. Вы ведь знаете, что нельзя подковать непривязанную лошадь.

Кузнец прикрутил черта к двери двумя железными цепями, и пока он держал черта за ногу, один из подмастерьев накалил подковы. Когда они были готовы, кузнец взял одну из них, опустил в святую воду и приложил черту к ноге. Тот закричал благим матом.

— Подожди, — крикнул ему кузнец, — уж я тебя подкую!

И, ударяя изо всех сил молотком, он вогнал ему гвозди в ногу по самое колено.

— Пусти, пусти! — кричал черт. — Все люди плуты, и самый худший из них — это ты!

— Нет, нужно подковать тебя на обе ноги, я ничего не люблю делать наполовину.

Он подковал черту другую ногу. Люцифер кричал что было мочи, а кузнец кропил его святой водой, приговаривая:

— Когда подковывают лошадь, нужно поливать железо!

Черт расписался, что отказывается от всех прав на кузнеца, а потом, рассерженный и обиженный, ушел, хромая, из кузницы.Вот булочник умер и, подойдя к воротам рая, постучался. Святой Петр открыл ему и сказал:

— Ступай своей дорогой, тут тебе делать нечего.

Вот оно что! — подумал булочник. — Поджарил я когда-то черта, теперь он меня взгреет!»

Подойдя к дверям ада, булочник сказал привратнику.

— Мне как будто сюда полагается войти?

— А как вас зовут?

— Пьер Дюфур.— Я уже слышал о вас от моего хозяина, — сказал привратник — Люцифер, — крикнул он черту, — тут Пьер Дюфур просил ему дать у нас местечко.

— Гони его в шею. Он небось думает, что я не помню, как он меня в своей печи поджаривал.

Наконец-то я с ним развязался, — подумал булочник — Но нужно мне все-таки найти какое-нибудь пристанище».

Он отправился в чистилище и встретил святого Ива, который сказал ему:

— Что вам надо, друг мой?

— Не найдется ли у вашей милости для меня местечка?

— А что у вас за ремесло?

— Я булочник

— Странно, что вы не можете найти себе места.

— Не могу — святой Петр захлопнул ворота перед самым моим носом, а Черт выставил меня из ада за то, что я малость поджарил его когда-то в печи.

— Входите, мой друг, постараемся найти вам какой-нибудь уголок Булочники обычно не пользуются плохой славой!

Спустя некоторое время умер Пьер Пройдоха.

Он подошел к воротам рая, и святой Петр сказал ему

— Что тебе здесь нужно?

— Чтоб вы открыли мне ворота рая.

— А чем ты занимался?

— Был мельником.

— Друг ты мой, никогда еще ни один мельник не переступал порога рая, — все они воры и плуты.

Вот я и попался, — подумал Пьер Пройдоха, — придется мне пойти к тому, кого я чуть не раздавил между жерновами».

Проходя мимо чистилища, он на всякий случай постучался.

— Нельзя ли мне сюда войти? — спросил он.

— А не были ли вы, случайно, мельником?

— Был.

— Мельники в чистилище не допускаются, ступайте.

— В ад! Не хотелось бы мне идти в это место. Ведь я чуть было не смолол черта. Пристройте меня у вас в каком-нибудь уголке!

— Никак не могу, — ответил святой Ив.

Когда мельник подошел к дверям ада, привратник спросил его:

— Что тебе здесь нужно?

— Хочу войти.

— А как тебя звать?

— Пьер Пройдоха.

— Вот оно что! Так это ты Пьер Пройдоха? Не ты ли так хорошо обработал нашего хозяина?

— Да, я.

— Ступай тогда за мной.

Пьер Пройдоха уныло поплелся вслед за привратником. Увидев его, черт закричал:

— Ты, видимо, не прочь меня и сегодня молоть? Мельник ничего не ответил.

— Выбрось его сию минуту отсюда, — сказал Люцифер привратнику. — У меня таких молодцов, как он, достаточно.

Пьер Пройдоха, не говоря ни слова, убрался восвояси. Он и сейчас муку мелет.

Сапожник после смерти тоже направился к воротам рая, но святой Петр сказал ему, что имени его нет в списках, а когда он подошел к чистилищу, святой Ив тоже предложил ему убраться подальше. Тогда сапожник подошел к двери ада и попросил там местечка.

— А как тебя звать?

— Вы все равно моего имени не знаете. Я был сапожником у вашего хозяина.

— Так это ты его так хорошо зашил? Ну, не поздоровится же тебе за это!

— Я так и думал, — ответил сапожник.

— Ступай за мной.

Сапожник с понурым видом потащился вслед за привратником; он считал, что теперь-то он попался. Увидав его, черт закричал:

— Выбрось его поскорее отсюда! Не буду я Люцифер, если пущу в ад хоть одного сапожника!

Сапожник поспешно ушел, не ожидая, чтобы привратник проводил его до ворот.

Умер, в свою очередь, и кузнец Он сразу направился к воротам рая.

— Что тебе нужно? — спросил святой Петр.

— Хочу в рай.

— А ты его заслужил, что туда просишься?

— Кто его знает!

— Проваливай, здесь нет для тебя места.

У ворот чистилища святой Ив отказался впустить его, так как святой Петр не выдал ему нужных бумаг. На этот раз я здорово попался, — подумал кузнец

— Я подковал черта, он, в свою очередь, подкует меня».

Кузнец поплелся прочь такими мелкими шажками, что добирался больше недели, а подойдя к аду, стал бродить вокруг да около, не решаясь войти.

— Что тебе надо? — спросил привратник.

— Я пришел узнать, не нужен ли вашему хозяину кузнец.

— А как тебя звать?

— Пьер Сквернослов.

— А, ему давно охота повидать тебя. Привратник привел кузнеца к черту.

— Вот, — сказал он, — Пьер Сквернослов спрашивает, не требуется ли вам кузнец.

— Ага! — воскликнул Люцифер. — Не бойся, теперь я позабочусь о тебе. У меня до сих пор на ногах подковы, которые ты мне прибил, никто не может снять их.

— Если вы меня отпустите, я сниму их.

— А ты можешь это сделать?

— Да, так же легко, как приделал.

Кузнец приказал раздуть огонь и расковал черта, и тот помиловал его.

Из всех работников Люцифер забрал себе только Пьера Простофилю, который попался из-за своей простоты.