Раздел: Калмыцкие сказки

Жила-была старуха. У неё было три сына: два строптивых, а младший - добрый и умный. Перед смертью позвала старуха своих сыновей и сказала:

- Я скоро умру. Живите, дети, мирно. Да глядите: не связывайтесь с гелюнгом.

Нет человеку ничего дороже места, где он родился, края, где он вырос, неба, под которым он жил. Да и не только человек - звери и птицы, всё живое под солнцем тоскует по родной земле.

Давным-давно, когда калмыки жили ещё в Китае, привезли китайскому императору в подарок необыкновенную птицу. Она так пела, что солнце в высшей точке неба замедляло свой ход, заслушиваясь её песней.

Давным-давно жил некий хан. Когда ему нужно было перекочевывать, он на месте своего новоселья ставил рога антилопы, чтобы они очистили местность от аламасов.

[Аламас - дьявол, черт]

В давно минувшие времена жил-был некий хан. У хана был единственный сын. Был он дурак дураком. Это очень печалило хана. И хан решил во что бы то ни стало при жизни подыскать сыну-глупцу умную жену.

Поехал хан по своим владениям. У одного селения видит: три девушки собирают кизяки. Вдруг полил дождь. К пасшимся коровам подошли телята. Две девушки побежали домой, а одна накрыла бешметом кизяки и побежала к стаду, отогнать телят.

Да, идут годы, текут седые века, и никто никогда не удержит их могучего бега. Будто недавно мои сморщенные руки были сильными и молодыми. Была молодой и та, лежащая в храме Тюменя [Храм, названный именем нойона Тюменя].

Молодой и прекрасной, как ранняя весна, была Эрле, дочь Сангаджи. И у многих сердца бились, видя её, и не забывались её глаза, тёмные, как ночь.

Один хан, желая знать мудрость своего народа, сделал объявление:

— Все, кто считает себя келмерчами, в семидневный срок должны явиться ко мне.

С ветки на ветку, с крыши на землю - скок. - Чик-чирик! Чик-чирик! - С утра до вечера порхает воробышек. Весёлый, неугомонный. Всё ему, малому, нипочём. Там зёрнышко клюнет, здесь червячка найдёт. Так и живёт.

Сидела на дереве ворона старая. Чёрная, угрюмая, важная. Посмотрела одним глазом на воробья и позавидовала весёлому. Сядет - вспорхнёт, сядет - вспорхнёт. «Чик-чирик! Чик-чирик!» Несносный воробей!

Давно это было. Ни меня, рассказчика, ни вас, читатели, ни отцов наших на свете тогда не было.

Жил в одном хотоне бедный калмык. Был он хилый, болезненный, пожил недолго и умер. Остались после него жена и крошка мальчик.

В далёкие, седые времена жили соседи: петух и павлин. Красив и наряден был петух. Золотистые его перья, ослепительно блестя, переливались под солнечными лучами. Все птицы завидовали петуху. Многие из них, сидя на деревьях, жалобно пели: почему они не имеют такого красивого наряда, как у петуха? Важен и горделив был петух. Ни с кем он не разговаривал, кроме павлина. Ходил он важной походкой и также важно клевал зёрнышки.

Петух дружил с павлином. Оттого ли он был снисходителен к павлину, что наряд того был беден, оттого ли он дружил с ним, что были близкими соседями,- не знаю, но жили они дружно.

Давным-давно жил старик со старухой. Пошел старик за дровами, а на обратном пути нашел иголку и положил ее в вязанку дров. Рассказал он об этом своей старухе, а старуха и говорит, что иголку нужно было воткнуть в шапку.

Пошел старик за дровами, а на обратном пути нашел топор. Порвал он свою шапку, засунул туда топор и принес его старухе, а старуха и говорит, что топор надо нести за поясом.