Казахские народные сказки : Лиса, медведь и пастух

Вот стал медведь в нору лезть. Всунул голову до ушей — дальше голова не лезет, хотел вытащить — не может. Застрял косолапый — ни туда, ни обратно. А лиса пробежала нору и выскочила в степи совсем в другом месте. Оглянулась и видит: пыхтит медведь изо всех сил, хочет голову вытащить, а голова будто вросла в землю. Обрадовалась лиса, подбежала к медведю и сделала такое, от чего он стал весь мокрешенек.
  Вот   тебе,   медведь,   от   лисы   на   память,— сказала она, громко рассмеялась и была такова. Долго еще маялся медведь, насилу вытащил голову. Отдышался он, отряхнулся и озирается по сторонам — не видел ли кто, как его лиса отделала. Неподалеку пастух пас отару. Медведь к нему, спрашивает:
  Не видел ли ты чего, пастух?
  Видел,— отвечает тот.
  А что же ты видел?
  Да видел   я, как лиса одного медведя провела. Рассердился медведь.
  Коли видел что,— говорит,— так знай   помалкивай, никому про то не сболтни. Не то я тебя съем. Испугался пастух, стал клясться да божиться, что и не заикнется. Пригрозил ему медведь на прощанье еще раз и побрел своей дорогой. Вечером пригнал пастух баранов в аул и не утерпел — всем рассказал о проделке лисы. Так и повалился народ со смеху на землю, а ребятишки тут же сложили песенку про лису и медведя: У медведя, у мишки, видно, высох умишко, Ведь бывают же чудеса: Захотел пообедать лисою наш мишка, Да надула растяпу лиса. Услышал издалека эту песню медведь и чуть не околел от злости. Наутро приходит он к пастуху — шерсть дыбом, глаза горят.
  Такой-сякой   пастух,— рычит,— где же твое слово? Обманул меня, опозорил на   всю степь,   теперь  пеняй на себя — я тебя съем. Пастух в слезы, стал кланяться да просить, чтобы дал  ему медведь хоть три дня сроку — проститься с семьей и товарищами.
  Ладно,— говорит   медведь,— так  и  быть,   даю  тебе   три дня сроку, только потом уж не жди пощады. Сказал и ушел. А пастух повалился   на   землю,   закрыл лицо руками, горько плачет. Подбегает к нему лиса.
  Что ты, пастушок, плачешь?
  Ой-ой, как же мне не плакать, пропал я теперь совсем.— И рассказал он лисе все.
  Полно горевать!  Что  дашь?   Я спасу тебя  от  медведя.
  Проси чего хочешь,  ничего   не пожалею,— отвечает пастух.
  А  коли так,— говорит лиса,— скажи:   согласен   ли ты за спасение отдать мне свои почки?
  Согласен, согласен, выручи ты только меня. На том и договорились.
Тогда лиса и говорит пастуху:
  Иди в свой аул и три дня гуляй, как знаешь, а через три дня. приходи на это место. Только не забудь  захватить с собой мешок побольше да дубину потолще. Я буду тебя ждать неподалеку. Как только явится к тебе медведь, ты начинай кланяться и просить, чтобы он отпустил тебя домой еще на три дня. А я тем временем стану в сторонке хвостом вертеть,  пыль поднимать.   Увидит  медведь пыль, спросит у тебя:  «Что за диво, отчего такая пыль?» Тут ты и скажи медведю:  «Дескать, так и   так, у   нашего хана жена совсем взбеленилась, ничего не хочет есть, просит медвежье сердце. Вот хан по степи с копьем и рыщет, медведя ищет, оттого и пыль». Скажешь так, а что дальше делать надобно — сам догадаешься. Послушался пастух лису, ушел в аул, а через три дня вернулся в условленное место. И вот идет к нему медведь — шерсть дыбом, глаза горят, а сам облизывается. Упал пастух перед ним на колени, начал кланяться и просить, чтобы он отпустил его домой еще на три дня. Как заревел медведь:
Хватит с тебя. Погулял — и довольно. Пора мне с тобой рассчитаться. И уже совсем было собрался наброситься на пастуха, как вдруг в степи поднялся огромный, до самого неба, столб пыли. Медведь оробел.
  Что   за   диво,— спрашивает,— отчего   такая   пыль? Пастух отвечает ему:
  У нашего хана совсем взбеленилась  жена — ничего не ест, просит медвежье сердце. Вот хан по степи с копьем и рыщет, медведя ищет.
Задрожал от страха медведь и взмолился жалобно:
  Спрячь меня, пастушок, от хана, век   тебе этого не забуду.
  Ладно,— говорит,— полезай в мешок.
Влез медведь в мешок, а пастух завязал мешок потуже и ну колотить по нем дубиной. Колотил, колотил — из медведя и дух вон. Подбегает к пастуху лиса.
  Вот   ты   и   избавился   от   медведя,— говорит.— Теперь расплачивайся. Видит пастух — все равно не миновать ему смерти. «Жил впроголодь, и умирать приходится натощак»,— подумал он про себя. А тут как забурчит, как загудит у него в животе!
Лиса уши навострила.
  Кто это,—спрашивает,— у тебя, любезный, в животе рычит?
  Да видишь ли, лисонька, вчера я от голода проглотил борзого щенка. А сейчас он уж, видно, подрос да почуял поблизости лисицу — вот и рычит. Как услышала лиса про борзого щенка, так хвост трубой, вся в струну — и ходу. С той поры никто уж больше не встречал ее в тех местах.