Казахские народные сказки : Птенцы беркута

Как-то мерген охотился в отрогах высоких гор. Вдруг он заметил, что на скале стоит крупный самец-архар. Ниже на склоне паслись самки. Охотнику захотелось подстрелить вожака стада. Только он выбрал плоский камень и начал натягивать тетиву, как сам стал добычей какой-то птицы. Она подхватила его и взмыла в воздух. Напрасно старался мерген вырваться из цепких когтей хищницы. Могучая птица, обхватив его, словно обручем, легко и плавно поднялась ввысь, как будто уносила не человека, а куст перекати-поля. Мерген потерял сознание.
Когда охотник пришел в себя и огляделся, он увидел, что находится в просторной, не меньше шестикрылой юрты, пещере. Она была полна останков разных животных. Здесь покоились кости кабана и лисицы, сайгака и других зверей. В стороне клевал молодое мясо беркут-красавец. Он был совсем невелик, всего лишь с дикого гуся, однако с телом литым и крепким, с блестящими, живыми перьями. Охотник подумал, что беркут перезимовал без потерь.
В гнезде оказались еще два неокрепших птенца, покрытых белым пухом. Они тоже глотали куски мяса, которые бросала им мать. Покормив своих детенышей, птица развернула огромные крылья и улетела.
Мерген встал, осмотрелся. Надо было подумать, как выбраться отсюда. Гнездо находилось на отвесной круче у самой вершины. Дно открывшейся его глазам пропасти можно было постичь умом, но спуститься туда бескрылому было не под силу. Беркут построил себе гнездо в таком месте, где не ступала нога человека. Кругом только скалы и ничего больше. «Упаси бог свалиться в эту бездну—костей не соберешь»,—испугался охотник. Сердце его замерло, по телу побежали мурашки. Далеко внизу, в ущелье, извивалась змеей, билась о скалы белогривая река. Над головой упирались в небо вершины, утопая в седых облаках.
Делать нечего, и охотник остался жить в гнезде. Вместе с птенцами питался дичью, добытой беркутом, чтоб не умереть с голоду.
Дни проходили за днями. Однажды спящий охотник услышал сквозь сон тревожный писк птенцов и проснулся. Вскочил на ноги и увидел летящего к гнезду айдахара — дракона двухсаженной длины. На загривке дракона шерсть топорщилась, на спине стояла дыбом, а
из пасти вырывались языки пламени. Стрелок схватился за лук, выстрелил. Пущенная им стрела пронзила дракона насквозь. Он выстрелил во второй раз и снова попал в цель. Из ран айдахара захлестала кровь. Обессиленный злодей завертелся веретеном и пал, зацепившись за выступ пещеры. Этот дракон каждый год дожидался, когда птенцы подрастут, и съедал их. Мерген содрал с убитого змея кожу, нарезал ремни и свил две веревки.
Подошло время, и птенцы беркута подросли. Недалек был тог день, когда они полетят. Мерген привязал к их щиколоткам по веревке. Птенцы крепли и день-деньской хлопали крыльями. Мерген решил: «Не жить мужчине без риска»— и стал готовить птенцов к полету. Обвязал себя за пояс веревками, соединил с птенцами, крепко ухватился за их ноги и спрыгнул с кручи. Птенцы расправили крылья. Втроем они парили над бездонной пропастью. Молодые беркуты под тяжестью человека опускались все ниже и ниже. Наконец ноги мергена коснулись земли. Ощутив под ногами живую почву, охотник кинулся на траву, обнимал землю, жадно нюхал цветы, радуясь возвращению.
Передохнув немного, он направился к своему дому.
В аул охотник пришел с дорогой добычей. На каждом плече его сидело по ловчей птице. В ауле он застал большой шум и суматоху. Это родственники мергена собирались справлять по нему поминки. Увидев охотника живым и невредимым, аулчане обратили тризну в праздничный той.
Только терпеливый и находчивый человек осилит смерть,— отвечал охотник на расспросы родных.
А вершина, где он жил в гнезде с птенцами беркута, стала с тех пор называться «пиком Мергена».