Казахские народные сказки : Мудрость совы

Однажды любимая жена Сулеймана собралась родить.
Не хочу,— сказала она своему супругу и повелителю,— родить на ложе из черного дерева. Не хочу, чтоб ложе было из слоновой кости, из яшмы и красного золота... Хочу родить на необыкновенном ложе, достойном любимой жены царя царей,  чье имя — так   велико оно - не успеет произнести до конца ни один смертный за свою гкизнь, начни он говорить его хотя бы со дня рождения... Хочу родить  на  спинах  птиц,  живущих  в  твоем  царстве. Царь царей призвал к себе орла и сказал:
  Ты,   орел,   поставлен   царем   над   птичьим   народом. Ты повелеваешь  всеми птицами  земли,  и  лишь я один — царь   царей — повелеваю   тобой.   Собери   мне   всех   птиц земли: моя любимая жена желает родить на их спинах.
Орел поклонился и улетел. Не прошло и дня, как со всех сторон ко дворцу царя царей стали слетаться птицы. Неслись белые лебеди, длинноносые пеликаны, долгошеие фламинго, разноцветные попугаи, серые скворцы, черные вороны, пестрые куропатки, шустрые жаворонки, жирные тетерева, тяжелые дрофы, гордые соколы, злые коршуны, сизые голуби, белые стрепеты, синие ласточки, белоснежные чайки, грозные беркуты, болтливые сороки и множество всяких других птиц. Даже воробьи и те прилетали стайками.
Все птицы стремились ко дворцу Сулеймана, чтоб выполнить волю царя царей. Они уселись на большой поляне перед дворцом и запели так прекрасно, что сам царь царей не выдержал и вышел к ним, чтобы лучше слышать их пение. Потом птицы умолкли. Царские слуги пробили в их клювах отверстия, продели сквозь них длинный шелковый шнур. После этого слуги связали всех птиц за клювы, и ложе для любимой супруги царя  царей  было  готово.
Царь царей огляделся. Орел собрал ему всех птиц, которые только жили на земле. Аишь одна сова не явилась. Ее не было среди птиц. Разгневался царь царей:
  Призвать ко мне мятежную сову!  А не пойдет, доставить силою!..
Бросились слуги за совой и вскоре привели ее перед очи грозного Сулеймана.
  Как  осмелилась  ты  ослушаться  моего   приказа? — спросил сову царь царей.
  О   мой  повелитель!—сказала сова.— Разве  ты  наделил меня такими крыльями, на которых я могла бы летать в сырую погоду?  Или у меня есть такие глаза, которыми бы   я   могла видеть   в   солнечный  день?   Я   летела медленно,  повелитель, и поэтому опоздала. Я летела медленно, но зато наблюдала, что происходит на свете...
  Что же ты наблюдала, сова-птица?—спросил царь царей.
   Наблюдала  я  за  тем, кого больше на свете:  мертвых или живых,— сказала сова.
  И   кого   же   оказалось     больше?—спросил     царь царей.
   Если  считать  спящих  мертвыми,— сказала   сова,— то мертвых больше.
Еще что ты наблюдала?—спросил царь царей.
  Еще наблюдала я,— сказала сова,— чего больше на свете: пней или деревьев.
  Чего же больше?
  Если  считать  гнилые деревья   за  растущие,  то деревьев больше,— сказала сова.
  Еще  что   ты   наблюдала,   мудрая   сова?—спросил царь царей.
  Еще наблюдала  я   за   тем, чего больше   на   свете: дней или ночей,— сказала сова.
  Ну, и чего же больше оказалось? —спросил ее царь царей.
  Если  пасмурные   дни  считать   за   ночи,   то   ночей больше,— сказала сова.
  А   еще   что   наблюдала   ты?—спросил   сову   царь царей.
  Еще я наблюдала, повелитель, кого больше на свете— молодых или старых? —сказала сова.
  И кого оказалось больше?
   Если   усталых   считать    за   молодых,   то   молодых больше,— ответила сова-птица.
  Еще   что   наблюдала    ты,   мудрая   сова?—спросил царь царей.
  Еще    наблюдала    я,— сказала    сова-птица,— кого больше на свете: влюбленных или равнодушных.
  И кого же оказалось больше, мудрая сова?
  Если всех невстретившихся, разлученных и привыкших друг к другу считать за равнодушных,— сказала мудрейшая сова,— то равнодушных больше.
  Что же ты еще видела и слышала, сова?—спросил царь царей.
  Еще наблюдала я, сова, кого больше на свете: быстроногих скакунов или вьючных коней,— сказала  сова.
  И кого же оказалось больше? —спросил царь царей.
  Если всадника, сидящего на быстроногом скакуне, не считать за груз, то быстроногих скакунов больше,— сказала сова.
А еще, сова, что ты наблюдала на своем пути? — спросил царь царей.
А еще наблюдала я, мой повелитель, кого больше на свете: мужчин или женщин,— сказала сова.
Ну и кого же оказалось больше?
Если всех мужчин, находящихся во власти женщин, творящих глупости, считать за мужчин, то мужчин больше, мой повелитель,— сказала сова и умолкла.
Царь царей понял намек мудрой совы, велел развязать всех птиц и отпустить их на свободу, а любимой жене своей родить там, где ей заблагорассудится. Вот почему изо всех птиц только у совы ноздрей нет.