Казахские народные сказки : Жезтырнаки, пери и Мамай

  Чей это аул виднеется вдали? — спросили они.
  Это   аул  батыра   Мамая,— ответил пастух.
Жигиты поехали дальше и встретили другого пастуха. Опять спросили:
  Чей это аул?
  Это аул батыра Мамая,— ответил пастух.
Так они спрашивали девять пастухов в девяти аулах и получали один и тот же ответ: «Это аул батыра Мамая». К вечеру жигиты добрались до десятого аула. Они слезли с коней и подошли к белой юрте на краю аула. Возле юрты стоял молодой казах. Они спросили его:
  Чей это аул и можно ли здесь переночевать?
  Это аул батыра  Мамая,— ответил  жигит. — Пойду спрошу аксакала: разрешит ли он вам остановиться.
Путники удивились: кто же такой батыр Мамай? Один это человек или целое селение так называется? Но вот возвратился жигит и сказал, что батыр Мамай разрешает им остановиться на ночлег. Жигиты вошли в юрту, поздоровались по обычаю. Пол юрты был устлан стегаными одеялами, на них лежали подушки. А на подушках сидел бледный старик с длинной седой бородою. Он заметил гостей и сказал:
Проходите, проходите ближе!
Гости прошли и сели на почетное место. Когда они сели, старик спросил:
  О жигиты, что в мире нового? Гости ответили ему:
  А в пути то новое, что мы проехали девять аулов и приехали в десятый. Всюду нам отвечали, что это аул батыра  Мамая.  Скажите:   этот  батыр  Мамай  один  человек или так называется все население?
Тогда старик сказал, обращаясь к старухе:
  Эй, байбише, постели мое одеяло поближе к гостям. Хочу рассказать им свою историю.
Байбише исполнила просьбу старика, и тот, сев поближе к гостям, начал свой рассказ.
  Эх, дети  мои! — сказал  он. — Я  и  есть  тот  батыр Мамай, о котором вы слышали. В девяти аулах — мои сыновья... Я расскажу вам о своей мечте. Посмотрим, что вы скажете о ней. Среди девяти сыновей,— начал он свой рассказ,— у меня была единственная дочь Бикеш. И первая моя  мечта — это если  б дочь моя была мужчиной, а сыновья женщинами.
  Почему вы так говорите, аксакал?—спросили  жигиты.
Тогда Мамай продолжил свой рассказ:
  Когда-то мой дед и отец ушли охотиться в Ушарал и не вернулись. Они бесследно исчезли. Я рос один. И вот, когда я вырос, я подумал: дед и отец погибли на Уигарале. Почему? Что там за чудовища обитают? Поеду-ка туда и все разузнаю. В наших краях жил жаурынчи. Я пошел к нему и рассказал обо всем. Он долго играл на кобызе, а потом сказал:
  Если   хочешь   послушать  моего  совета,   то   не   ходи туда. Там погибли твои дед и отец, погибнешь и ты.
  Но я не захотел и слушать его. Что б ни было там, я должен туда  поехать и узнать:  почему мои дед и отец
погибли. Был у меня гнедой иноходец. Оседлал я его и поехал  на Ушарал. Через несколько дней я приехал на эти острова. Они были богаты растительностью, дичью, зверями. Там был непроходимый лес. Место опасное. Постоянно приходилось быть настороже. Но где те чудовища, которые пожрали моего деда и отца? Жил я там в постоянном ожидании опасности. Наконец мне стало все это надоедать, и я решил вернуться. Перед отъездом я подстрелил дичь и решил сварить ее, подкрепиться на дорогу. Развел костер и стал варить мясо. Вдруг мой конь зафыркал и забеспокоился. «Здесь что-то неладно»,— подумал я и решил: как закончу  варить  мясо,  быстро  соберусь   в  обратный   путь. Вдруг листья зашелестели, и я увидел: прямо на меня движется какое-то существо. Когда существо приблизилось, я рассмотрел женщину темно-коричневого цвета, очень высокого роста. Она  подошла  к  огню  и присела.  Не отрывая от нее глаз, я одной рукой держал ружье, а другой подкла-дывал хворост в огонь. Мясо сварилось. Женщина не уходила. Я, продолжая держать наготове ружье, доставал мясо из котелка. Потом взял жилик и протянул женщине. Она открыла рот. Я протолкнул мясо вместе с костью в открытый рот. Женщина мигом проглотила весь кусок и продолжала молча сидеть. Молчал и я, но не спускал с нее глаз. Я думал: стоит мне отвернуться на минутку, как она может меня ударить. Наконец она не выдержала молчания, поднялась и ушла.
Я решил ехать и уже оседлал коня. Вдруг у меня возникла мысль: а что скажут родичи, когда я вернусь? А ну-ка, останусь здесь ночевать. Будь что будет. Я срубил в свой рост осину, одел ее в свой чапан, под один конец бревна положил седло, как под голову. Сам зарядил ружье и взобрался на дерево. Конь остался в стороне привязанный.
Ночь была светлая, и все кругом хорошо просматривалось. Вдруг конь мой опять заржал, забеспокоился, как в первый раз. Смотрю, бежит коричневая женщина. Увидела чучело, бросилась на него и стала избивать. Чудовище решило, что это я сплю. Недолго думая, я прицелился и выстрелил. Женщина подпрыгнула и побежала, оставляя кровавые следы.
Я быстро слез с дерева, оседлал коня и — за ней. Чаща мешала двигаться на коне, я спешился и пошел по следам. Пройдя несколько шагов, я увидел лачужку, вошел в нее
и на полу увидел эту женщину. Она была мертва. Я отрезал у нее руки. Они были твердые и с железными когтями. Это была жезтырнак. В стене лачужки торчал белый топор Я все прихватил с собой и отправился домой. Когда приехал, то сейчас же пошел к жаурынчи.